Информация о онлайн фильме:Режиссер: Алексей Герман.
Автор сценария: Константин Симонов.
Константин Симонов (текст от автора).
В ролях: Юрий Никулин, Людмила Гурченко, Алексей Петренко, Ангелина Степанова, Екатерина Васильева, Николай Гринько, Люсьена Овчинникова, Михаил Кононов, Лия Ахеджакова, Р.Садыков.
По повести К.Симонова "Из записок Лопатина".Описание фильма:Конец 1942 года. Фронтовой журналист Лопатин (Юрий Никулин) приезжает в Ташкент в 20-дневный отпуск за Сталинград. Ему, оглушенному и ослепленному огнем, мирная жизнь кажется странной и непривычной: размокшие саманные домики, снег пополам с грязью, хлебные карточки, судорожно зажатые в кулаке, сводки от Советского Информбюро, убогий быт, похоронки и... театры, которые продолжали работу в тылу.
За 20 дней отпуска без войны Лопатин успевает побывать на Ташкентской киностудии, где снимается фильм по его военным очеркам, встретить новый 1943 год в мирной компании, и пережить яркую любовь...
Камерная история военного корреспондента, оказавшегося в глубоком тылу в дни войны, давала возможность опосредованного разговора о происходящем в тылу и на фронте, о жизни, культуре, искусстве, о правде и лжи. Именно простота истории дала режиссеру возможность выстроить сложную композицию, в которой пересекаются, комментируют друг друга, сквозные мотивы, обнаруживающие в самих себе степень неизбежной приспособленности к требованиям времени и степень преодоления этой ангажированности эпохой. В контекст фильма попадает все — подробности быта тыловой жизни, ее парадные, официальные стороны, съемки фильма о войне, театральный спектакль и споры закулисья, лирические и драматические отношения героев. Ткань фильма вмещает в себя как органические, подлинные проявления материала, так и искусственные его сигналы. Наблюдающая за происходящим в предкамерном пространстве камера равно внимательна к каждому предмету, к каждому лицу. Она непредвзята и как бы уравнивает притворное и естественное, и в том, и в другом высматривая оборотные стороны. Отсюда — стереоскопичность, подлинно реалистическая полнота изображаемого. Документальная стилистика не противоречит замыслу, напротив — позволяет погрузиться в реконструируемый мир как в воскрешенную в своей безупречной правоте правду истории. Каждый элемент композиции проходит проверку, испытывается, постепенно приоткрывая логику собственных превращений. Таково в фильме звучащее слово, которое способно утаивать смысл и пытаться проявить его. Это слово, сказанное с трибуны, и слово-просьба, обращенное к Лопатину женщиной, не желающей верить в смерть мужа. Это цитата из пушкинского «Пира во время чумы», и строчка из песни «...до тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага». Это слово-исповедь случайного попутчика Лопатина и слова неловкого объяснения с любимой женщиной. Роли слова многообразны, они зависят от личности человека, от обстоятельств, от атмосферы действия и в то же время обладают своей автономностью, позволяя личности сохранить себя. Столь же сложно, слоисто строится изобразительная вязь фильма. И кажущаяся непродуманность, невыстроенность кадра, и как бы случайные перебивки, и непривычные, словно бы явленные памятью типажи — кажется, материал является в необработанном качестве. Эта иллюзия чрезвычайно важна для постановщика. Все, что представлено зрению и слуху должно обладать абсолютной мерой достоверности, которая и есть исходный пункт, оселок художественного замысла. В самой ситуации — приезде корреспондента с фронта в тыловую, мирную жизнь — заложена возможность сличения реально виденного Лопатиным и представлений о войне тех, кто живет в тысяче километров от передовой. Он приносит с собой другое знание, контрастирующее с тем, которое складывается у эвакуированных. И эти две правды создают драматическое напряжение киноповествования, позволяя оценить каждую с позиций другой.
Концепция Германа вошла в противоречие с официальным подходом к изображению войны. Крамола виделась в самой фактуре фильма, в его проблематике, в его направленности. Количество поправок, предложенных режиссеру, было несчетным. Требовали изменить тональность, исправить реплики, переснять эпизоду, «исправить» финал. Только личное вмешательство К. Симонова — выступления на обсуждениях, письма в ЦК, в Госкино, — помогли фильму состояться и выйти в свет. А. Герман не вписывался в правила нормативной эстетики, и сколько бы поправок ни делал, оставался верен самому себе. Но позволенное Герману оказалось запретным для других. Развитие реалистических тенденций в отечественном кино было искусственно заморожено, что, несомненно, нанесло ему страшный ущерб.
Ирина Шилова
Призы: Роттердам-87; Премия Ж.Садуля-77 (Франция)
